Читать книгу "I am enough. Просто. Ешьте. Еду. - Анастасия Чекмарева"

Сейчас моё расписание – 9 часов изучения испанского в неделю. Распределяю часы, как удобно. Это даёт мне достаточно быстро продвигаться дальше, не позволяя забывать пройденное.

Я учу испанский по самоучителю20. Вообще их громадное количество, я долго читала отзывы. Как и английский, я полностью учу испанский самостоятельно. Я люблю учиться одна, я люблю сама себя учить (и других), и я очень строга к себе в этом. Мне помогает только Интернет: в 99% случаев он мне всё объясняет.

Я думаю, я отношусь к себе в разы строже, чем к своим ученикам по «Skype» с английским. Я готова отдавать изучению языка несколько лет. На испанский – до 5 лет (на английский до уровня разговорного ушло ~4 года). Для меня «выучить язык» – это не «я занимаюсь им в свободное время, когда могу». Нет. У меня чёткое расписание. 9 часов в неделю. Ни больше, ни меньше. Взялась – делай. Даже если я хочу позаниматься больше – не позволяю себе и делаю по плану: так я не устаю от учёбы.

У меня всегда есть:

1. Тетрадь для правил;

2. Тетрадь-словарь;

3. Тетрадь для упражнений.

Пока я не выучу слова определённого куска урока и всё точно не пойму («вроде ясно» не считается: учи и разбирайся) – дальше я не иду.

Бывают ли мысли бросить? Никогда. Это огромнейший пласт знаний, где, я осознаю, у меня будет очень много сложностей, и пасовать на какой-то я не собираюсь.

Иногда я успеваю за одно занятие сделать только 2—3 упражнения, так как они сложные для меня: тогда кажется, что я ничего не успела выучить и ползу, как черепаха. Медленно, но до английского разговорного я-то уже дошла. Я знаю, что так будет и с испанским.

*

Андрей вернулся в конце июля и сообщил, что его дед в очень плохом состоянии. Ему становилось всё хуже и хуже – он тяжело болел. Муж боялся, что дед умрёт, но всё равно поехал в Москву и не остался там. На следующий день с утра ему позвонила мама и сказала, что деда больше нет. Нужно было собираться и ехать на похороны. Андрей успел побыть дома буквально 1 день.

Для меня это был стресс, но я помню, что он был не слишком большим. Мы уезжали к родителям буквально на 3 дня – туда-обратно – и затем снова вернулись в Москву, взяв пару отгулов на работе.

1. Я сама пью воду! Предупреждаю, что это не 2 пресловутых литра. Я просто её пью. С начала восстановления я перестала её признавать, как будто «перепила» в режиме.

2. Уже 3-й или 4-й цикл ловлю себя на том, что примерно за две недели до месячных я безумно начинаю хотеть жирной скумбрии и селёдки. Я обязательно раз в месяц покупаю 1—2 рыбы. В течение пяти лет отсутствия месячных я не хотела есть ничего в отдельности (кроме как наедаться на 10000 калорий). Кстати, уже заканчивается 6-й цикл. У меня больше нет больших отёков.

3. Оказывается, я не покупала плитку шоколадки с апреля или даже марта. Сейчас я покупаю конфеты («Птичье молоко», халва в крошечных индивидуальных упаковках и так далее), но шоколад я не беру. Совсем. Любой. Во времена «нельзя» я только и бредила скупить 20 плиток и откусывать от них по очереди, пока не умру. В период Страшного Голода я скупала плитки, как одно из «нельзя есть», и ела по 2—3 штуки в день.

4. Я наедаюсь 1—3 конфетами. Неужели я дошла до этого времени? Когда-то я писала, что мне хватает уже половины плитки за раз. Не отрицаю, что иногда меня «накрывает» сильный голод, и я могу съесть много сладкого, но в обычном моём пищевом поведении килограммы конфет уже забыты.

5. Я больше не ем на завтрак мороженое + запечённые мюсли. Помню, отрезала кусок – грамм 200 – пломбира, сыпала на него гору мюсли и ела. Это вкусно, не отрицаю до сих пор, но я этого не ела уже с весны – само ушло. Не заметила, как перестала делать это. Утром я ем среднюю порцию: яйцо, каша, бутерброд – что-то из этого.

Мой психолог говорит, нужно всегда отдавать себе отчёт, почему ты что-то не ешь. Честно себе отчитываюсь, если отказываюсь что-то есть. Если понимаю, что не ем, так как «здесь много калорий» – общаюсь с психологом или ем, не слушая голос «не ешь такое!» В день рождения моего отца все съели по одному куску вишнёвого торта, я – два, потому что Андрей свой не съел. Вкусно было. Меня никто не осудил, никто не возмущался, а брать третий кусок уже не хотелось.

6. Я купила 3 пачки творога. Ела иногда, смешивая со сладким йогуртом, орехами, изюмом. Нормально, но всё равно не буду есть это каждый день – вкуснее другое. Поняла, что это не моя любимая еда.

7. Я вспомнила случай. Как-то мы пришли с мужем в кафе на обед – там подавали просто гигантские порции (чему Андрей был безумно рад). Я так испугалась, что смету всё («у меня же нет меры, я не умею останавливаться»), что сказала мужу, что мы уходим и здесь не едим. Там ещё и макароны были… «Нет, мы едим в другом месте».

*

Сейчас моё тело перешагнуло тот вес, который был. Ненамного совсем. Но я вижу, что на животе и бёдрах есть целлюлит – они не такие упругие. Килограммы одни и те же. Но одно – когда организм с ними живёт все годы и привык, другое – когда я заставила его убрать «Х» килограммов, и теперь он не может свыкнуться, что ему снова их «вернули». Вы говорите себе: «На, тело, извини, что так вышло, я одумался, держи те килограммы, что я забирал на X лет», и оно отвечает: «Куда мне их? Пусть пока вот так полежат».

Тут возникает «у меня в рекавери большой живот, бока, а ноги и руки – тонкие (и похожие ситуации)». Потому что всё «накидали кучей» в одно место, организм думает: «Я попозже разберусь с этим, я не привык к тому, что сейчас появилось». Помните, что в восстановлении происходит перераспределение жира: организм «очухивается» и начинает равномерно распределять жировую ткань по телу. Это может занимать несколько месяцев.

Сожалею ли я о похудении? Да, иногда. Я могла бы не проходить этапов «набор, перераспределение» и прочих «радостей».

Нормально, когда есть «плохие дни» в рекавери – оно неидеально. Я не могу быть счастлива в восстановлении 24/7 – это невозможно. Нормально чувствовать и радость, и отрицательные эмоции.

Недавно подруга сказала мне: «У тебя в „Instagram“ и на „YouTube“ такое счастье!» Да, но иногда я и плачу, ною, общаюсь с психологом, если чувствую, что ОРПП напоминает о себе. Всё это – хорошо. Я продолжаю идти.

*

Я замечала, что я не заморачиваюсь над тем, какую мне выбрать еду. Но, изредка «оборачиваясь» на приёмы пищи, которые уже съела, я понимала, что выбираю не промышленные сладости и бургеры (как всегда думала будет после рекавери), а обычную, домашнюю еду. Это немного пугало (вдруг опять ОРПП?), но и успокаивало, что я спокойно ем всё.